Группа Соилворк выступили в Москве

В замечательном советском фильме “Ошибка резидента” был такой эпизод, который намертво врезался в память – речь идет о том моменте, когда советского разведчика подвергают страшной пытке в “музыкальной шкатулке”. Заключалась она в следующем: человека сажали в комнату с мягкими стенами, абсолютно белую и, на первый взгляд, комфортную, в которой было доступно только одно – звук однообразной мелодии, льющейся из-под потолка. Самые крепкие выдерживали три дня, кто-то ломался раньше и умирал, но главное было достигнуто – психика человека подвергалась жесточайшему испытанию, выдержать которое было невозможно. Кто бы мог подумать, что ожидаемый и последний в череде шведских визитов за месяц подготовит испытания для зрителей, сравнимые с этой пыткой. Причем мучитель оказался в рядах самих шведов – где те откопали столь талантливого и, вне всяких сомнений, потрясающе профессионального звукорежиссера, остается только гадать.

В отличие от концерта в Москве, “греть” шведов никого не рекрутировали, и концерт начался практически в то время, как и планировалось – минут через десять после восьми часов. Желающих послушать тех, кто, собственно, и начал в Европе волну смешения модерн-металла и шведского мелодик-дэта, собралось удивительно мало. То ли вымотал жесткий концертный график в апреле, и у зрителей не было ни желания, ни финансовой возможности прийти в рабочий день в клуб, то ли просто хорошая погода и последствия трех выходных дней оказали решающее влияние на решение не ходить, но факт остается фактом – в зале набралось немногим больше 300 человек.

Все началось пристойно, и, можно сказать пафосно – погас свет, зазвучало помпезное интро, и, под звуки голоса ярмарочного зазывалы, перечисляющего имена музыкантов, те, один за другим появились на сцене. По традиции, последним на ней оказался вокалист, Бьорн Спид, здоровенный детина метра под два ростом, при виде которого любой владелец бара или хозяин охранной фирмы начал бы потирать руки и всеми силами стремился заполучить его к себе в штат. Но удивил не его рост и даже не то, что он буквально сразу стал работать с залом – удивил звук. Настолько грязного, громкого и кашеобразного саунда в “Порту” с первых аккордов слышать не приходилось. Открывающую сет “Sworn to a Great Divide” пришлось, скорее, угадывать, нежели ей наслаждаться. Гитары захлебывались, барабаны если и были, то где-то далеко, а вокал… не знаю, как оно было в зале, но у сцены было видно, как Бьорн работает, но слышно его было очень плохо.

Ну да ладно, нам к трудностям не привыкать, да и звуковое реноме клуба далеко от совершенства, и казалось, что вот еще чуть-чуть, все измениться, звук выправится и будет хорошо и комфортно, но не тут то было… К третьей песне не поменялось ровным счетом ничего – звук был чересчур громким и грязным, и ни о какой четкости в игре гитар и, тем более, об их соло, не могло идти и речи. Выхода было два – либо заткнуть уши руками и вжаться в стену, либо, не обращая ни на что внимания и реагируя на призывы Бьорна, рубиться в круге перед сценой. Что касается последнего, то и с этим были определенные проблемы, хотя так уж осуждать народ сложно – проявлять еще и какую-то активность и задорно скакать, аки козлик, под аккомпанемент звуковой какофонии задача не из самых простых.