Клуб "ДОМ" распахнул двери для Brighter Death Now

Вторая партия

Странным показалось, что звук шел исключительно из левого угла, так, что, стоя в середине и почти у самой сцены, я чувствовала что 80% того, что я слышу, проходит через левое ухо и создает неприятный дисбаланс в слуховых органах. Но это, право, ерунда, другое дело, что предложенный перфоманс заставил задуматься о том, для чего нужны живые выступления подобных коллективов вообще. Живым был только автор на сцене, и на протяжении всего своего выступления он усердно промышлял тем, что дергал проводки, изредка подкручивал тумблеры, возился с кассетным и CD-плеером, и перебирал кассеты и диски, лежавшие у него на столе. Я сомневаюсь даже, что он догадывался о том, что перед ним зал, и в зале люди. У человека, наблюдавшего процесс со стороны, наверняка возникло бы здоровое предположение, что между сценой и партером воздвигнута стеклянная стена, сквозь которую зал может видеть сцену, а музыкант на сцене – нет. Здесь не было не то что полноценного взаимодействия, здесь ни на миг не возникло контакта, вербального или невербального, Я чувствовала себя так неловко, будто украдкой пробралась в мастерскую художника и мешаю ему творить. С головой уйдя в свое дело, парень, несомненно, остался бы невозмутим, и сидел бы, не шелохнувшись, даже если бы вокруг шумел бразильский карнавал или военные учения. Что ж, так сосредотачиваться тоже уметь надо.

По окончании разогревочного сета, народ высыпал на улицу. Временной отрезок между Misery и хэдлайнером позволял успеть многое. И я никогда не устану возносить хвалу порядкам и укладу ДОМа, которые дают посетителям неограниченную свободу передвижений: из клуба можно преспокойно выйти на улицу и гулять где угодно, так же как и вернуться в любой момент. В ожидании выхода Карманика, мы с другом прошарили прилегающие Овчинниковские переулки, прошлись по соседним стройкам, мокрым от дождя и очень атмосферным участкам старого Замоскворечья. Набравшись сил и освежив голову, подошли обратно, в тот момент, когда из-за толстых стен ДОМа уже доносился оглушительный шум и безумные скретчи, свидетельствующие о явлении Роджера своим поклонникам. Всего пара минут – и смелые ожидания начали воплощаться в жизнь, а интриги раскрываться на глазах у изумленной публики.

Brighter Death Now – это one-man project Рождера, но, для всецелого воплощения задумок по сценарию концертных шоу ему необходимы ассистенты. Таковыми в Москве стали специально привезенная девушка – очаровательное создание готичного вида, такая хрупкая и забавная в огромных наушниках, и участник питерской Anthesteria. Но их роль, естественно, сводилась лишь к обслуживанию машин и созданию звукового фона для потрясающего представления лидера. Это был поистине театр одного актера.

Затем раскрылся мучивший меня секрет относительно вынесенных из зала стульев.

Это концерт перевернул все мои представления и задал новый стандарт концепта «общение с публикой». Мы привыкли, что таковое общение заключается в репликах со сцены, осторожных братаниях и пожимании рук под бдительным контролем охраны. Здесь же все кардинально отличалось от классических схем. Начать с того, что не менее половины времени выступления исполнитель провел не на сцене, а в зале. Хождение в народ было предпринято уже на первой композиции (“Innerwar”). Тут не нужно было пробиваться к сцене, изо всех сил тянуть руки в сторону певца, дабы на момент коснуться звездного колена или ладони. Тут звезда сама на всех бросалась, в буквальном смысле, отважно прорезая толпу, хватала жертву в охапку, ревела в ухо, совала микрофон чуть ли не в глотку! По сути, Роджер устроил в зале некое подобие слэма, его хаотичные резкие телодвижения отдаленно напоминали хорошо знакомые забавы наших брутальщиков.

Ошалевшая публика пришла в восторг от невиданного зрелища. Кто-то боязливо пятился в стороны – мало ли что псих выкинет? Но большинство с огромным энтузиазмом восприняло предложенную маэстро игру и с готовностью бросалось в его пылкие объятия, не боясь давать Роджеру сдачи и преподносить свою персону в столь же агрессивном садомазохистском ключе. Не удалось и мне избежать «посвящения» и с дикой смесью смущения, недоумения и шальной раскрепощенности, крепко обнять распалившегося дядьку и проорать что-то бессвязное в его микрофон. Поразила меня удивительная толерантность скандинава к вспышкам фотокамер и объективам, назойливо лезшим ему в лицо.

Побродив туда-сюда и поздоровавшись, таким образом, с частью пришедших, Роджер вскарабкался обратно на сцену и расстелил свой черно-белый баннер со знаменитым принтом, значение которого, как подсказали мне знающие люди, следует искать в извращенной шамбале и скорее всего оно соответствует вечному символу страдания. Еще буддизм учил, что любая жизнь есть страдание. Вот и музыка Карманика не несет в себе ничего светлого и обнадеживающего, погружает слушателя в мир беспредельного хаоса, зла и мрака. Москвичам досталось самое сладкое и желанное из творческого багажа BDN: программа строилась на базе культового альбома 1999 «May all be dead». С него прозвучали «I Hate You», «Payday», «Behind Curtains» и «I Wish I Was A Little Girl». Кроме того мы услышали пару замечательных композиций с диска 1996 «Innerwar», а именно «Inerwar», поставленная открывашкой и «Happy Nation».