На Дне Рождения группы Embraze

Первая песня в сете была спиритуальная и злая Dead Spring c первого альбома Laeh, далекого 1998 года. А потом нас порадовали сразу двумя новыми демами: Sleeping Ground и всеми нами любимой Memory Trace of our Time. Надо ли говорить, что оульчане одинаково жадно принимали как одну из самых старых песен, так и две самые последние. А мне оставалось лишь радоваться, что вот оно  я вижу и слышу Embraze живьем, и мне нравится все происходящее.

После этого на сцене сменились декорации. Олли-Пекка и Сами уступили свои почетные места экс-составу. Вспомнить молодость и снова поиграть в Embraze вышли уже упомянутый гитарист Юха и басист Петри Кенелл. Постаревшая группа исполнила еще две вещи с Laeh  Сharm of the Wilderness и Sweet Hate, последняя, кстати сказать, была неземно хороша. А публика так и скандировала: Юха, Юха, Петри, Петри! В паузу, между выступлениями мы решили чего нибудь перекусить и выпить по чашке хорошего чая, после недолгих размышлений решили чай габа купить для всей нашей дружно компании.

Оллари и Сами вернулись на сцену, однако следующие две песни также были исполнены с дополнительными действующими лицами. Для исполнения Sinmaker на сцену вышла Йонна Друшинин, а на Closed  конечно же, Алтти Ветелайнен. Вот уж кто народный герой! Публика приняла его как родного. Что касается Алтсу, то он очень в тему рычал свою бэквокальную партию, тряс головой и вообще, что ни говори, самым приятным образом украшал собой сцену. Правда, пьян был до чертиков, и если б не опирался на микрофонную стойку, то не знаю, как бы устоял на ногах.

Вместе с Алтсу со сцены ушел и Лате. Потом он вернулся и о чем-то долго разговаривал и перемигивался с публикой. Потом он опять ушел. Пока Лаури не было, на сцене появился бритоголового вида экс-гитарист Маркус. И пока народ ревел Манку, Манку, он втыкал шнуры от гитары. Так как на сцене и так уже было два гитариста и басист, это избавило Лате от необходимости самому играть на гитаре, и Sin, Love and the Devil была единственной песней, которую Лате исполнил без гитары, зато бегал по сцене, запрыгивал к Илкке на барабанный помост, в общем вел себя именно так, как и положено металльным вокалерам, если они не привязаны к гитаре и микрофонной стойке.

Отдельного упоминания достойны имиджи Лаури. До Sin, Love and the Devil он выглядел вполне прилично: в обтягивающей майке с голыми руками (правда, без дырок на ребрах, хех), в клешеных штанах с кучей цепей, в общем так, как он сейчас выглядит в Charon. Но, проведя пару минут вне сцены, Лате вернулся в доисторического вида майке. Причем, не знаю, где была найдена эта раритетная майка размера XXL, и с какой пыльной полки ее достали, но вид у нее был тру  старая мятая мерчандайзовая эмбрейзовая майка с надписью Embrace. А на голове у Лате появилась концептуальная пидорка с каким-то сомнительным лого и надписью из двух слов, одно из которых издалека подозрительно напоминало Embraze. В общем, если кто-то знает, что это такое, то он может дать мне об этом знать.. Что касается Лаури, то в новом имидже он выглядел как совсем злой тру. Если бы, конечно, он не улыбался всем и каждому и не светился как лампочка. Хотя, конечно, улыбались там все  и зайка Оллари, и пупс Сами, и очаровательная Хейди, и, конечно же, топлесс Илкка в тру-юбке.