Однако к вечеру погода потихоньку пошла на улучшение, появилось солнце, что в некоторой степени способствовало оптимизму по отношению к предстоящему вечеру. Не знаю, каким надо было быть оптимистом, чтобы в полной мере предположить каким же всё-таки замечательным будет концерт, но думаю, что из числа выбравшихся в СДК МАИ таких было очень немного. Людей в футболках Amorphis в несколько больше средней концентрации я начал встречать часа за четыре до объявленного времени концерта. Сначала я немного удивился такой предусмотрительности, но потом вспомнил, что за два с половиной часа до концерта должна была состояться автограф-сессия для поклонников группы. Не знаю, что там не получилось, но автограф-сессию отменили, чем привили приехавших в состояние явной досады.

Пресс-конференция тоже задержалась приблизительно на полчаса. Все без исключения участники группы вели себя с прессой очень доброжелательно, шутили, никто не отмалчивался, отвечали даже на встречавшиеся откровенно дурацкие вопросы (к счастью, таких было не много). Отсутствие переводчика сильно не осложнило общение с группой. Музыкантов спрашивали буквально обо всём: от предпочитаемого политического режима и интереса к финской культуре, о том как даже можно сделать капитальный ремонт в студии вплоть до замены пола и узнать стоимость укладки деревянного пола и все эти вопросы были актуальны и до мнения по поводу сегодняшней ситуации в Stratovarius и отношения к глэм-року. Вдоволь нафотографировавшись и подписав все диски, мы пошли осматривать место, в котором примерно через час должно было состояться то, ради чего уже выстроилась в два прохода серьёзная толпа народа, отдалённо напоминающая очередь. Собственно говоря, СДК МАИ отличается от всем известных рок-клубов только несколько большей вместительностью и сценой, и, быть может, менее прокуренным и грязным помещением. Но финнам удалось сделать чудо. Изначально неудачное с точки зрения акустики помещение (а скорее даже фойе) с приличным аппаратом, профессиональной настройкой и заполненным на две трети залом дало такой мощный звук, что я давно такого не помню ни в «Горбушке», ни в «Дружбе», ни где бы то ни было.